Мне самому нужен был этот дурацкий ужин с твоим дурацким другом. Вряд ли я когда-ниудь смогу полюбить его, или относиться к нему с какой-либо теплотой, немного похожей на ту, с которой ты относишься к нему. Я должен был посмотреть на вас в этой непринужденной обстановке, пускай даже и без алкоголя. Я не заказывал вино, лишь легкие закуски для начала. Без понятия, как к выпивке относится Мишель, но для меня имеет значение лишь то, что ты не приемлешь любых напитков с градусами. Эдди, я уверен, не будет против трезвой вечеринки, потому что работает постоянно. Я заставляю себя расслабиться и думать о том, что все пройдет хорошо. Но буквально через пару минут, ты выходишь из своей старой комнаты, полностью собранная к ужину, и у меня перехватывает дыхание. – Ты… ты просто великолепна, – мои глаза сияют, и я не в силах оторвать от тебя взгляда. Твои волосы уложены легкими волнами, хоть я в этом и ни черта не понимаю. Чуть смущенно опускаешь взгляд, но не можешь скрыть того, как твои губы расплываются в счастливой улыбке. А я ревную. Что-то неприятно колет в груди, когда я думаю, как другие мужчины в ресторане будут смотреть на тебя. Как своими сальными, затуманенными алкоголем, глазами будут раздевать тебя, думая различные непристойности. Мой взгляд тускнеет, я машинально сжимаю руки в кулаки, сам не понимая этого. Ты возьмешь меня за руку, оказываясь рядом со мной. Словно читаешь мои мысли, прижимаясь теплой щекой к моему плечу, затянутому в светлую рубашку. Все будет хорошо, ты любишь меня. Я знаю, что любишь, как и я люблю тебя. Так сильно, что не передать словами. Так отчаянно боюсь потерять тебя, что внутри все сжимается от холода. От мысли, что тебя может не быть рядом со мной. Я мог бы стоять так бесконечно долго, просто обнимая тебя одной рукой, но мы опоздаем. Мне так спокойно с тобой, так хорошо и просто приятно стоять рядом. – Поехали, – шепну тебе негромко, но очарование момента все равно будет разрушено. Ты кивнешь, тихонько вздыхая, и мы покинем квартиру. Возможно, стоило вызвать такси, но мне было гораздо спокойнее вести машину самому, тем более, что вечер пройдет без алкоголя. Мы окажемся в ресторане первыми, следом подойдет Мишель, а Эдди, как всегда в своем стиле, опоздает, потому что проспал из-за трудной ночной смены в больнице. Знаешь, Николь, а я ведь смог расслабиться. Совершенно неожиданно для себя, в тот момент, когда ты счастливо висла на шее Эдди, или обнимала Мишеля – я был спокоен. Они оба просто твои друзья. А я – нет. Мне пора перестать комплексовать и чувствовать неуверенность в себе. Эти шрамы на теле – лишь напоминание о прошлом, о том, что мне пришлось пережить. А от воспоминаний о том, с какой страстью и любовью ты целовала мое тело прошлой ночью, я испытаю неуместный прилив возбуждения. Мне удастся подавить его, тем более, что официант уже принес закуски и меню.

– Может, расскажешь, что тебе наговорил мой дорогой друг, когда мы с Мишелем выходили? – он, действительно, просто увязался за мной, когда я вышел покурить. Ты провожала нас настороженным взглядом, а я пристально смотрел на Эдди, вспоминая, как он легко и просто выболтал тебе о моей жене и раскрыл едва ли не все мои тайны. Я задал этот вопрос с улыбкой, но, на самом деле, очень переживал. Я был отвратителен в дни нашей разлуке. Мне было плохо, я страдал и искал утешение в бутылке. Мне было стыдно сейчас за тот кошмар. Изменить я его не могу, да и забыть, к сожалению, тоже. Оставалось лишь надеяться, что ты никогда не узнаешь об этом. Если еще не узнала. Ты ответишь, что все было прилично, а я все равно сомневаюсь, не могу до конца расслабиться. – Мишель? Да мы просто поболтали. Попросил меня беречь тебя, – на этих словах усмехнусь. Как будто я и сам не знаю, что мне нужно делать и как вести себя с тобой. В ответ я посоветовал ему дать тебе спокойно жить, найти себе девушку и утопить ее в любви. Главное, что мы поняли друг друга. Расставили границы и пожали друг другу руки. Мы решили свои проблемы. Больше тебе не придется переживать, что я неадекватно реагирую на твоего друга и то, что он не собирается исчезать из твоей жизни. Мы доберемся до дома, и ты с наслаждением сбросишь новые туфли, совершенно не заботясь о том, что они упали в беспорядке в прихожей. А я с удовольствием расстегну верхние пуговицы рубашки. Как же я не люблю этот официоз. – В следующий раз пойдем не в ресторан, а в Макдональдс, чтобы не пришлось выряжаться, как на смотрины, – с легким смехом заваливаюсь на диван, а ты падаешь следом, прямо на меня. Подбежавшая моментально Клео начнет лизать мою руку, щекоча ее. Ей тоже хочется присоединиться к всеобщему веселью, и ты потакаешь ей в этом, ведь ты любишь ее едва ли не сильнее, чем меня. Еще только через полчаса мы заставим себя подняться и отправиться в душ. Да, мы пойдем туда вместе. Я помогу тебе расстегнуть платье, игриво касаясь языком твоей спины. По твоему телу пробежит дрожь желания, а мое тело моментально откликнется на это. Легким шелковым облаком твое платье упадет к ногам, а твои тонкие пальцы ловко расстегнут мою рубашку, как только я позволю тебе оказаться ко мне лицом. Эта ночь станет еще одной в череде наших ночей, в которых я буду бесконечно признаваться тебе в любви, в которых мое тело будет боготворить твое, и нам с тобой больше никто не нужен.

– Николь, я дома! – в один из вечеров я снова задержался на тренировке. Я пытался уменьшить свою нагрузку, но это получалось с трудом. Тебе не нравился такой расклад, но ты терпела и ждала меня дома. Но сегодня ты не ответила, не вышла в прихожую меня встречать. – Ник?! – я зову тебя, но ты все равно не отвечаешь. Ты не гуляешь c Клео, потому что дверь была не заперта, да и Клео радостно спешит облизать хозяину лицо. Как только радостные вопли собаки стихнут, я услышу приглушенный голос из нашей спальни. Твой голос. Дверь была закрыта. Медленно и аккуратно приоткрою ее, совершенно не зная, чего мне ожидать. Ты стояла лицом к окну, но обернулась, едва я вошел в комнату. Твои глаза сияли гневом, ты внимательно слушала собеседника, с которым разговаривала по телефону.  А когда ты заговорила, я вздрогнул от неожиданности. Ты едва ли не кричала, твой голос был злым. Говорила, что не вернешься, чтобы тебе перестали звонить. – Не понял… Дай мне трубку, – мне совершенно не важно, кто это, но, судя по всему, он повышает на тебя голос. Этого я не могу допустить. – Дай мне трубку, Николь! – ты отмахиваешься от меня, а я начинаю закипать. Я не могу оставить это просто так, я пытаюсь силой забрать у тебя телефон, потому что ты на грани, я вижу. На грани истерики, на грани слез, и я готов перегрызть глотку этому мудаку, который так позволяет себе говорить с тобой.
[nick]Gerald Bridges[/nick][icon]https://i.imgur.com/PPr6weW.png[/icon]

С легкой улыбкой на губах я снова думаю о тебе. Снова думаю о том, как ты ждешь меня дома, как готовишь ужин. Сегодня ты собиралась сходить в ту кофейню, где раньше работала. Я не очень понимал – зачем, но тебе это было нужно, а мне очень хотелось услышать твой рассказ об этом. Ведь с этого места все и началось. Дурацкий испорченный кофе и старые черствые пирожные, которые ты выдавала за свежие. Ты так дерзко улыбалась мне тогда, так вздергивала маленький носик, показывая свое превосходство. Так странно и любопытно вернуться воспоминаниями туда, откуда все началось с теми чувствами, что я сейчас испытываю к тебе. Ведь уже тогда я видел, отмечал в своем сознании, как игриво развевается от кондиционера прядь выпавших из хвоста волос. Как разрумянились твои щечки от горячего пара кофейного аппарата. Как проскальзывала во взгляде легкая усталость от тяжелой смены. Но ты была счастлива тогда. Ты жила в коморке в самом неблагополучном районе и наслаждалась жизнью. А я вырвал тебя из нее. Сжал в своих неуклюжих объятиях и посвятил тебе жизнь. Маленькой несовершеннолетней девчонке я доверил свое здоровье, заботу о себе в моменты, когда старая травма дала о себе знать невыносимой болью. Я бы остался с тобой тогда, не позволил бы тебе уйти, если бы ты сказала мне все сама. Если бы не твой брат, преподнесший информацию в таком искореженном и грязном смысле. Я почувствовал себя ничтожеством в тот момент. Самым отъявленным преступником и отпетым негодяем, покусившимся на маленькое сокровище. Я упорно старался не думать об этом, не вспоминать тот день и тот ужасный момент, но сколько можно обманывать себя и ходить вокруг да около? Пора посмотреть правде в глаза: я сам пошел на это, сам захотел тебя, влюбился, как мальчишка. Как подросток, никогда не видевший женского тепла и заботы. Я впитывал твои чувства, словно губка, они были так отчаянно мне нужны. Да и сейчас тоже. Мне нужно это. Я так долго был одиноким, одичалым волком, отвыкшим от людей. Ты возвращаешь меня к жизни каждый день, и каждый день я возвращаюсь домой, зная, что ты ждешь меня там. Что я обниму тебя, уткнувшись носом в твои волосы, услышу твой голос, заботливо интересующийся о моих делах. Все это в совокупности наполняло меня таким уютным теплом и бесконечным счастьем, что я и подумать не мог о том, чем закончится сегодняшний день, который был идеальным в череде таких же дней.

Твой напряженный голос я услышал, еда подошел к нашей спальне. Внутри так неприятно засосало под ложечкой, я был готов распахнуть дверь, но вспомнил, как сильно ты не любишь, когда вмешиваются в твои дела. Мне не хотелось стать крайним, но твой голос не отпускал меня, не позволял развернуться и уйти в кухню, перекусить что-нибудь из того, что ты наготовила. Я не знаю, кто так разговаривает с тобой, кто так методично доводит тебя до точки невозврата, до истерики, но оставаться в стороне больше не могу. Брови хмурятся как-то сами собой, когда я открываю дверь и вижу тебя у окна. В этот момент тебя конкретно накрывает истерика, и ты кричишь на собеседника. Я больше не в силах выносить это, не могу позволить, чтобы кто-то так разговаривал с тобой. Мой разум туманит злость и ярость, и я кидаюсь к тебе, чтобы забрать телефон. Ты уворачиваешься, но я не собираюсь прекращать своих попыток. Ты, наконец, произносишь имя. Питер. Память моментально отбрасывает меня назад, в день, когда все разрушилось. Когда вся жизнь и все полетело к чертям. Так звали твоего брата, и он снова появляется на горизонте, когда мы только-только начали собирать нашу жизнь по осколкам и бережно склеивать их, оберегая от всех невзгод. Какие еще скелеты ты прячешь в своем шкафу, Николь? Неужели у твоего брата есть, на что надавить? Ты уже не маленькая девочка, ты вполне можешь послать его и запретить вмешиваться в твою жизнь. Тебе – восемнадцать, ты сама принимаешь решения. И я скажу ему об этом. Если он не слышит тебя, то, пускай, услышит мои слова. Я заставлю его услышать. Силой выхватываю у тебя трубку, не обращая никакого внимания на твои возражения и слабые попытки воззвать ко мне. – Может, со мной поговоришь? – ты беспомощно стоишь в шаге от меня, прекрасно понимая, что не удастся ничего сделать. Не удастся меня отговорить или отобрать телефон. – Ооо, а ты, наверное, тот самый Джеральд, с которым я имел честь общаться? Неужели, вернулся к моей маленькой шлюшке-сестре? – стискиваю зубы и сжимаю кулаки, ведь, если бы он был рядом, я бы просто его убил. – Заткнись и слушай меня, – сейчас я смотрю на тебя, не отводя взгляда. Почему ты не сказала, что у тебя проблемы с этим типом? Как давно он названивает тебе и отравляет жизнь? Неужели было сложно обратиться ко мне?

– Если ты еще хоть раз позвонишь на этот номер, или, не дай бог, осмелишься приехать в Чикаго, я убью тебя собственными руками. Ты не увидишь Николь, забудь о том, что у тебя есть сестра. Ты будешь общаться только со мной. Ведь гораздо легче запугивать тех, кто слабее, не так ли? – ты все также продолжаешь стоять недалеко от меня, тщательно вслушиваясь в каждое мое слово. – Ты не можешь запретить мне общаться с сестрой, – я практически вижу, как мерзкая улыбка искривляет губы этого хмыря. Прямо как в тот раз, в ту нашу встречу около кофейни. – Я все сказал тебе. Еще хоть раз я узнаю, что ты звонил, я найду тебя и убью. До свидания, Питер, – не даю возможности ответить твоему брату, и просто отключаю телефон. Совсем. Бросаю его на кровать и делаю шаг к тебе. – Больше он не потревожит тебя, не переживай. А если осмелится позвонить, то скажи об этом мне, и мы быстро разберемся. А теперь пойдем, покормишь своего голодного мужчины, – я успокаиваюсь, хочу обнять тебя и поцеловать. Мне и самому не помешали бы объятия, ведь таким злым и разъяренным я не был очень давно. Даже на твою ложь я так не злился. Я был в отчаянии, в замешательстве и полностью подавленным, но никак не злым. Только вот твоя реакция была не совсем такой, как я ожидал. Теперь ты начинаешь злиться и буквально пятишься от меня назад. – Какого черта, Ник? Или ты считаешь, что я должен позволить этому ублюдку так разговаривать и дальше с моей девушкой? Может, у нас с тобой разные представления? Да, он твой брат, но мне плевать на это. Я ведь даже не знаю, почему у вас такие отношения, – мне не стоит вмешиваться, ты серьезно? Я начинаю злиться теперь уже на тебя, что ты своим упрямством доводишь меня. Осталось ведь всего ничего до момента, когда обратного пути уже не будет, и я всеми силами стараюсь не допустить ничего подобного.
[nick]Gerald Bridges[/nick][icon]https://i.imgur.com/PPr6weW.png[/icon]