Твой приход в кафе сбил меня с толку, он заставил меня забыть на время обо всех своих прочих неприятностях и проблемах. Теперь я не предаюсь тягостным размышлениям, как растянуть последние баксы на полторы недели, не думаю о том, как мне одиноко и страшно в последнее время. Во время тренировок (и даже просто первых) у меня банально не оставалось сил на долгие и мучительные анализы своей никчемной жизни, а самое главное — у меня не было желания думать об этом. Я чувствовала прилив эмоций и чего-то светлого, чего-то давно забытого. Какое-то спокойствие непременно накрывало меня каждый вечер, когда я возвращалась в свою неприветливую и неуютную квартиру. Даже после обычной смены в кофейне, даже в полный выходной. Мне нравилось то чувство легкости и стабильности, мне нравилось быть уверенной. Но с того чертового вечера, когда ты умудрился разбить все мои радости в жизни, все пошло наперекосяк. Кажется, буду мои страхи, мои сомнения вернулись с лихвой. Я не находила себе места от внутреннего беспокойства, я не могла просто выдохнуть и почувствовать умиротворение. Я все чаще ходила мрачнее тучи и срывалась на коллегах. Даже улыбаться посетителям у меня было настоящей пыткой. Такого не было уже очень давно, и я успела отвыкнуть. Тем не менее, постепенно приходилось мириться с тем фактом, что теперь все вернулось на круги своя. Я почти научилась держать свою злость и раздражение под контролем, чтобы не сказать пару ласковых Марку или Кристине, которые иногда любили отчитывать меня (да и всех других девочек) за какие-то промахи. Когда у меня была возможность заниматься боксом, я могла выплеснуть это раздражение на несчастную грушу. Но теперь выхода не было, и я копила все в себе. И вот ты, явился собственной персоной. Привычно грубый и холодный, как айсберг. Зачем ты вообще затеял этот разговор, если даже не соизволил на меня посмотреть? Поставил перед фактом, что я должна вернуться, и даже не поинтересовался, а что со мной случилось, почему я бросила. Тебя не волновало все это, очевидно, но волновало то, что я должна начать снова ходить. Что это значит? почему тебе не плевать на меня и мои дела? почему тебе не плевать, что я не готова слова вообще, оказаться в сложной ситуации? Так много вопросов и ни одного ответа. Я пыталась понять, зачем тебе все это нужно, но потерпела неудачу. Стоит вспомнить и признать, что ты слишком странный человек, чтобы я могла подстраивать под тебя обычную модель поведения. Никто не знает, что творится в твоей голове. И я реально думаю, что вообще никто не знает. Иначе, кто в здравом уме выдержит подобного типа рядом с собой хоть какое-то время? Нет, я конечно вполне успешно продолжительное время занималась с тобой боксом индивидуально. Но там все шло в рамках упражнений и анализа моих действий, движений. Это не считается. Ведь и тогда ты не был приветливым и доброжелательным парнем.
И я почти сломала себе голову, когда на это было время в коротких передышках, но так и не смогла разобраться, что я чувствую и думаю насчет всего произошедшего. Может, стоит бросить это занятие, выкинуть тебя из головы и вернуться к своим черным мыслишкам? Может, стоит завтра сходить в кино вечером? Позвать с собой Майка, если он вообще соизволит явиться, ведь я не встречала его уже пару дней. Я немного волновалась и вроде бы как скучала, но не могла никак связаться. Его телефон стабильно выключен. Впрочем, никто не исключает такой возможности, что телефон уже и не принадлежит парню, а какому-нибудь барыге, давшему моему соседу дозу. За мыслями о том, как разнообразить мою жизнь, я просто перестаю смотреть по сторонам и иметь хоть какой-то интерес к округе. И очень зря, ведь кому-то крайне важно поживиться благодаря мне. В такой ситуации я еще никогда не оказывалась. Сначала замешательство и раздражение накрывают меня, вынуждая лишь надрывно бросаться ругательствами и какой-то мольбой на тему того, что с меня нечего взять. Реально нечего, кроме старенького телефона, едва дышащего. — Хорошо, забирайте их, только не трогайте, — по моей спине пробегает отвратительный холодок, сковывая позвоночник и все конечности диким страхом. Только ножа мне не хватало. Ведь убьет! Запросто всадит эту штуку мне под ребра и все, никто не спасет, никто не поможет. Пока коллеги решат уйти домой, и обнаружат меня, я уже буду холодным трупом. От осознания и представления этого, меня начинает бить крупная дрожь. Я не хочу умирать! — Отпусти меня, — я начинаю отчаянно цепляться за свою жизнь и вырываться. Я понимаю, что меня никто не спасет, никому нет до меня дела. И я буду биться до последнего, буду цепляться за руки нападавшего, пытаться оторвать ладонь от моего лица, но могу лишь скользить ногтями и отчаянно барахтаться, пытаясь дотянуться до лица этого урода. И черт, мне удается это. Вот только я ни за что не могла ожидать то, что увидела. Это как ушат холодной воды, обрушивается на меня, лишая дара речи и вышибая душ. Ты?! Какого черта?! Я не могу поверить своим глазам, не могу начать нормально дышать, а не захлебываться хрипами и ругательствами. — Что ты делаешь?? Что тебе нужно от меня? Блять, — меня трясет от пережитого стресса, пульс бешено стучит в висках, и я не могу прекратить таращиться на тебя, такого наглого и самоуверенного, а еще спокойного, словно ничего не произошло. Словно сейчас я не пережила самый ужасный кошмар своей жизни! нет, это не совсем верно, если подумать. С самым главным кошмаром, что приключился со мной, больше не сравнится ничто. Никто не сможет переплюнуть то, что однажды произошло (и происходило) со мной достаточно продолжительное время. То время я не забуду никогда в своей жизни, никогда не смогу перестать трястись от отвращения и бессильной ярости.
Но речь не об этом. На удивление, мои ужасающие и болезненные воспоминания помогают немного справиться с эмоциями и начать хотя бы дышать. — Ты идиот! Ты чокнутый, долбанутый на всю голову псих, ты еще и нож ко мне приставил? Ты хоть понимаешь, что это ненормально? Ненормальный, черт возьми, ты… ты… — я не знаю, у меня закончились все подходящие ругательства. Я просто не могу придумать, что еще сказать, чтобы описать все, что произошло. Чтобы описать уровень моего страха и ярости. — Не подходи ко мне больше. Никогда не смей приближаться ко мне и вообще говорить что-либо. Исчезни, отстань от меня! Хватит преследовать меня, — не своим голосом буквально выплевываю эти фразы, напрочь игнорируя твои наставления и рассуждения. Какое мне вообще дело до твоих чертовых тренировок!? Из-за них все и началось, из-за них я попала в эту идиотскую ситуацию сейчас. Если бы я ушла в тот же самый момент, когда увидела, что именно ты тот самый тренер, к которому я записалась, если бы я не стала заниматься этим бредом, то ничего не случилось бы. Я же знала, знала, что все это закончится плохо… Больше всего меня удивляет твое спокойствие и привычная холодность. Тебе нет дела до моих эмоций, до того, что у меня определенно исчезла добрая половина нервных клеток. Ты продолжаешь говорить, не глядя на мое откровенно обалдевшее лицо. И напоследок бросаешь фразу, которая заставит меня «зависнуть» на некоторое время. Я по-дурацки открою рот, раздумывая, что бы такое тебе ответить. Но так и не могу придумать. Впервые у меня нет слов, даже не саркастичных. Впервые я молчу и хватаю ртом воздух, переваривая этот… комплимент? Ты что, серьезно? Неплохо получалось? Ты вообще нормальный? Ах да, совсем ненормальный и чокнутый, я успела подзабыть. Ты так буднично говоришь об этом, и в принципе полагаешь, что мне это интересно? Что мне интересно твое мнение. Я плевать хотела на это, мне плевать на тебя и на все эти тренировки. Я хочу забыть все, как страшный сон, и вернуться к своей привычной жизни, хочу просто работать и жить в этом городе, не ожидая больше проблем, нападений из темноты и всего прочего. Разве я прошу так много? Впрочем, к чему эти бесконечные вопросы без ответов. Разве не достаточно я сегодня себе их задавала? Хватит с меня всего этого, хватит тебя в моей голове. Делаю несколько глубоких вдохов и стараюсь придать лицу нейтральное выражение. Поправляю шарф и спешу прочь из этой подворотни. Мне надо успеть на автобус, чтобы избежать еще одной порции приключений на один день.
Вот только сбежать от себя все равно не удастся. Не получится забыть случившееся. А твои последние слова как назло крутятся в голове, сверкая, словно голограмма, возникая то там, то тут. Какого черта вообще ты привязался ко мне с этими тренировками? Ты не имеешь с них ничего, и мои способности точно не принесут пользы никому. Так какая разница, что я делаю и куда хожу или не хожу? Черт, я же обещала себе перестать удивляться твоему долбанутому поведению. И я сделаю это. Может, на следующий день. Или через день? Или через неделю? Мне не сразу удается взять себя в руки. Потребуется многим больше событий, чтобы они смогли затмить встречу с тобой. Но только вот произошедшая жуткая заварушка на этаже, вынудила меня вновь вернуться мыслями к твоим наставлениям насчет самообороны. Только сейчас меня это не раздражало, а наоборот. Конечно, противостоять здоровым парням, как те латиносы, что собрались здоровой компанией и явно на вечеринке что-то не поделили, легко уложат меня на лопатки в бою и обороне. И я совсем не горю желанием представлять это или же повторять. Я могу лишь проскользнуть в квартиру к Майку, отчаянно сдерживая дрожь от страха, когда эти идиоты начали драку и, кажется, я видела у одного из них пистолет. Мы запрем двери и будем сидеть тихо, ожидая, когда все закончится и что нас не коснутся чужие разборки. Этот вечер и инцидент неожиданно побудил меня пойти в зал на следующий день. Нет, не к тебе на тренировку. Сегодня у меня выходной, поэтому я поеду по нужному адресу, а неподалеку от зала, в другой неплохой кофейне, возьму два стаканчика моего любимого кофе и пончики. — Добрый день, мистер Лоуфорд, — ослепительно улыбнусь вашему охраннику, с которым даже успела по именам познакомиться, когда еще ходила на тренировки. — Софи, давненько не видел тебя! — расцветает мне в ответ мужчина, заваливая вопросами. Я вручаю ему кофеи пакет с пончиками, предлагая немножко расслабиться и перекусить. Кажется, он очень растроган моим жестом. Вот только все не так просто, это своего рода взятка. Хотя и сделана от души. Я искренне хотела порадовать мужчину. — Вот, проходила мимо и решила заскочить, поздороваться с вами, — немного лжи, но ведь она безобидная. — Почему не ходишь на занятия? Кажется, вы неплохо с Джеральдом занимались. У тебя здорово получается боксировать, — всех так интересуют мои проблемы и успехи, куда деваться. — Да знаете, много дел, не успеваю ничего. А боксом у меня просто нет денег заниматься. Бариста не получают так много, как хотелось бы, — раздосадовано качаю головой и делаю глоток из своего стаканчика. — Пытаюсь дома заниматься хоть немного, но сами понимаете, что это в сущности, ничего не значит. А груши дома нет, к сожалению, — чуть усмехаюсь, подводя к сути своего спектакля. — Мистер Лоуфорд, я знаю, что так не делается, и я бы ни за что не спросила, но… быть может, я могу хоть на полчасика, раз в неделю, придти, когда никого тут нет и потренироваться? Просто чтобы не забыть, как это делается, — у нас с мужчиной не установились еще те теплые и доверительные отношения, чтобы я могла рассчитывать на подобное, но я решила рискнуть. Если он откажется, то я ничего не потеряю. Я же все равно сюда больше не приду и не увижу его.
— Простите, это звучит очень глупо и я не должна была. Просто не могу спрашивать о подобном и ставить вас в ужасное положение. Извините, пожалуйста, — сконфуженно кручу в руках кофе и собираюсь было уйти, как нахмурившийся ранее мужчина, вдруг смягчается. — Ну, по вечерам иногда здесь, действительно, никого нет, и даже Джеральд уходит раньше после занятия с одним пацаном. Так что, думаю, ничего страшного, если ты немножко поупражняешься. Это будет маленькой нашей тайной, — я понимаю, что мужчине здесь невероятно скучно одному, торчать и ничего не делать. И ему одиноко настолько, сто даже готов нарушить правила и должностные инструкции, лишь бы разнообразить трудовые будни. — Вы серьезно? О, это замечательно! Я не хочу никому мешать своим присутствием и здорово, что есть возможность. Спасибо вам огромное, мистер Лоуфорд! — я не могла поверить в свою удачу. Серьезно, я попала сюда обманно и очень легко. С каких пор мне вновь стало везти? Я боюсь спугнуть это, боюсь, что ничего не выгорит. Но, тем не менее, я здесь. Переодеваюсь в форму и, прихватив наушники с телефоном, выхожу в зал. Я уже отобрала для себя полезные, на мой взгляд, видео с тренировками и хочу попробовать повторить это. Медленно, немного неловко и с трудом, я заматываю руки бинтом и надеваю перчатки. Просматриваю видео и останавливаю, чтобы попытаться повторить. Сначала мне удается это с трудом. Слишком много лишних движений между телефоном и грушей. Через некоторое время я с разочарованием и раздражением понимаю, что заниматься с тобой и заниматься по этим видео — абсолютно не одно и тоже. Я не чувствую уверенности в том, что делаю. Не чувствую, что делаю правильно, а не трачу время впустую. И, тем не менее, среди этих сомнений я понимаю самое главное. Я получаю прилив восторга и радости, что испытывала в те разы с тобой. Мне нравится это ощущение, тяжесть перчаток и точные удары с характерным звуком, разлетающиеся в воздухе. И все бы шло прекрасно, ровно до момента, пока кто-то не схватил меня. От неожиданности с губ срывается нервный крик, и я быстро отскакиваю в сторону, выдергивая из ушей наушники. — Блять! — отчетливо и громко срывается ругательство, а сердце неприятно бьется о ребра. — У меня чуть сердце не остановилось! — какого черта ты здесь делаешь? Какого черта ты не свалил, как предполагалось? Я прикусываю губу и чувствую панику. Сейчас ты выгонишь меня отсюда, отругав за вторжение в зал, без какого-либо ведома и права. Но ты не выглядишь разозленным. Скорее насмешливым (что?). Я сдергиваю перчатку и отключаю телефон под твое брезгливое замечание о моих видео. Я недоуменно поднимаю брови, о не спешу ничего отвечать, наблюдая за твоими действиями. Скидываешь свои вещи и подходишь ко мне, прихватив инвентарь для тренировки. Я вопросительно поднимаю бровь и не знаю, как быть. — Вам все еще не стать миллионером, потому что я не могу платить за тренировки, — произношу это довольно язвительно, хотя на самом деле это маска. Вообще-то я волнуюсь. Ты серьезно? После всего, после того, что я наговорила, ты все еще хочешь, чтобы я тренировалась? Это определенно можно прочитать на моем лице. Оправданное недоверие, согласись? Но ты вновь (в который раз) поражаешь меня, бросая безобидный ответ. Мне потребуется некоторое время, чтобы осмыслить происходящее. Ты не торопишь меня, просто готовый стоишь напротив, ожидая моего решения.
Во мне борются противоречивые эмоции. С одной стороны я рада, что все так происходит. И твое замечание про кофе неожиданно как-то греет душу и успокаивает. Но с другой стороны я все еще помню ту обиду, что накрыла меня после твоих прошлых слов. А ведь еще тот странный комплимент в подворотне. Как мне быть? Как поступить? и я сдаюсь. Возможно, снова наступаю на те же грабли и ввязываюсь в авантюру. Но, тем не менее, молча натягиваю перчатку и подхожу к тебе, нанося первый удар, вспоминая твои прошлые наставления насчет позиции рук. Достаточно поделать это пять минут, как меня захлестнет волна спокойствия и удовольствия. Именного того самого, которое я испытывала раньше. С азартом я начну выполнять твои указания, растворяясь в этих действиях и ударах. Оказывается, мне не хватало этого сильнее, чем я предполагала. И я даже не замечу, как пролетает время. Довольная и бесконечно уставшая, я перевожу дыхание, пока ты привычно помогаешь мне снять перчатки, отругав за некачественно намотанный бинт на правой руке. Я лишь чуть заметно покачаю головой и промолчу, сдерживая ухмылку. Впервые за последнее время я абсолютно довольна жизнью и собой, и даже не хочется портить этот момент какими-то пререканиями или спорами с изрядной долей яда. Совершенно без сил я плетусь в душ, чувствуя, что если хоть на минутку присяду, то уже обратно не встану. Мне ужасно трудно шевелиться и так сильно хочется спать, поэтому я весьма вяло сопротивляюсь, когда ты в любимом приказном тоне велишь садиться в машину. Я просто подчиняюсь и сажусь, прикрывая глаза, почти сразу проваливаясь в сон. Но когда машина тормозит в указанном мной ранее месте, я просыпаюсь, и ничего не говоря в ответ на такое прощание, выхожу и на улицу и иду домой, чтобы там без сил рухнуть в постель. Я подумаю обо всем случившемся завтра, если конечно, смогу. Ведь после пробуждения я отчетливо понимаю, как «благодарит» меня мое тело за вчерашнюю лавину спорта. Оно будто налилось свинцом, а любое движение вызывает приступ тошноты. Я определенно не готова сегодня продолжать тренировки. К счастью, у меня еще один выходной и я могу провести весь день в кровати, размышляя над тем, что мне делать дальше. К вечеру я все-таки решаю, что я должна вернуться в зал. Я хочу этого, несмотря на все произошедшее. Вчерашняя тренировка помогла мне понять, как мне важно делать то, что мы делаем. Не ради защиты себя, а ради того, чтобы направлять свою энергию, свою злость в какое-то простое русло. Например, в спорт. И я сделаю это. Приму душ и поеду в город, появляясь в раздевалке, приковывая все взгляды к себе. Буднично здороваюсь со всеми девушками и мысленно взываю к ним молчать и ничего не спрашивать. Их не должно касаться, почему я вдруг появилась спустя столько времени. Я и сама чувствую себя немного неуверенно. Я ведь столько пропустила, и как теперь буду втягиваться? А ведь еще есть больные мышцы, которые не могут никак расслабиться. Веселенький предстоит вечер. И это я слабо предположила. Краем уха, когда я последняя вылезла из раздевалки, я услышала, как ты отчитывал двух девушек, которые бросали на меня самые выразительные взгляды. Но я не дам им пищи для сплетен. Безразлично пройду мимо, занимая свое место. И вот игра началась. Ты обрисовываешь ситуацию, которую мы будем отрабатывать, а я едва заметно закатываю глаза, понимая, что, очевидно, ты хочешь так меня проучить, заставляя вновь переживать то, что было вчера в подворотне. Умнее ничего не придумал? Но я не скажу этого вслух. Сегодня я достаточно наделала шума своим появлением.
Тренировка пролетит почти незаметно, а в конце я вновь замешкаю, раздумывая, как быть. Очевидно дальше все по старой схеме, ты снова будешь заниматься со мной. А что если нет? Я бросаю на тебя украдкой взгляд, но ты уходишь в тренерскую, а я отправляюсь в любимый угол, все же замирая в ожидании, когда все уйдут. И вскоре ты придешь, командуя мне не рассиживаться. — А можно как-то по жалостливее сегодня со мной? — кажется, ты охренел от такой наглости, но я не стану ничего объяснять и начну наносить удары, надо сказать весьма вялые. И жалости от тебя я не дождусь, а скорее наоборот. Больше обычного ты ворчишь на меня и поправляешь, а мне остается лишь стискивать зубы и приказывать себе собраться. Но все же усталость и тяжесть дает о себе знать. — Я больше так не могу, — слезно вздыхаю и совсем не грациозно приземляюсь на маты пятой точкой, принимая горизонтальное положение. Мне надо отдышаться и собраться с силами, но это так сложно. — Прошло ведь сколько дней? Неделя? А я как будто вся закостенела и не могу двигаться, — тяжело и картинно вздыхаю, прикрывая лицо рукой. Чувствую, что сейчас на меня обрушится кара небесная, поэтому даже опасливо выглядываю из своего «укрытия», придавая себе несчастный вид. — Пощадите меня, о, великий сенсей, — и нет, я не думаю, что мое дуракаваляние как-то сработает и спасет ситуацию. Но неожиданно ты улыбаешься. В самом деле, не оскал, не гримаса, а нормальная человеческая улыбка! Я даже подскочу от неожиданности. — Черт, вы умеете улыбаться? Реально? — приподнимаю голову и в полном обалдевании смотрю на тебя снизу вверх. — Я что, сплю? — и неожиданно сама растягиваю губы в искренней улыбке, негромко усмехаясь переменам. Наверное, не стоит зацикливаться на том, что какой-то внутренний и очень тихий голосок заметил, что улыбаться тебе идет больше, чем убивать взглядом?
[AVA]https://i.imgur.com/aZ21bak.png[/AVA][NIC]Nicole Bates[/NIC]